Знакомые незнакомцы - Страница 99

- Да... но женщину не только возраст старит, - грустно усмехнулась Мариам. - Да и Дар, если он есть, появился не сразу... Давайте я начну с начала. Мои ныне покойные родители всю жизнь проработали в театре. Отец играл второстепенные роли, мать, как бы это сказать, была "на подхвате" - где не хватало рук, там и работала. Потому не удивительно, что и я здесь оказалась. В детстве больше помогала матери. Позже мне начали давать мелкие роли. Ни о каком Даре и речи быть не могло. У нас с этим строго - за проверку и самовольную инициацию по церковным законам полагается смертная казнь. Другое дело если Дар инициируется самостоятельно - тогда это проявление божественного вмешательства. Да вот только докажи сначала, что он сам... Ну, да я отвлеклась. В то время никаких выдающихся успехов я не достигла. Максимум, чего добилась - играла подружек главных героинь в паре спектаклей. Впрочем, и то не массовка. Мне только-только исполнилось двадцать, когда я встретила Горта Невилла. И почти сразу вышла за него замуж. Тогда он представлялся мне вполне достойным человеком - всегда хорошо одет, вежлив, надежен. Я ошиблась... На деле мой муж оказался пьяницей и картежником. Тем не менее я продолжала его любить - все казалось, что трудности временные, что на самом деле мой Горт совсем не такой. Через год после свадьбы родился ребенок. Мальчик. Я назвала его Вилли. Я ожидала, что дитя поможет сплотить семью, да только этого не случилось. Горт бросил нас сразу после его рождения. Его поступок стал для меня огромным потрясением. К счастью, меня поддержал театр. А господин Форстан, наш директор, фактически стал мне вторым отцом. Думаю, именно тогда и проявился мой Дар...

Со временем все наладилось. Благодаря Дару я смогла чувствовать аудиторию, научилась делиться с людьми эмоциями, начала играть первые роли. Мои дела пошли в гору, и я совсем забыла о муже. Прошло еще три спокойных и относительно счастливых года. Затем... - Мариам замолчала и отвернулась, чтобы я не успела заметить блеснувшие в уголках глаз слезы. - В восточном крыле театра начался пожар. Моя мать как раз находилась там - помогала с декорациями. Отец бросился ее спасать. Театр почти не пострадал, огонь потушили, прежде чем он переметнулся на основное здание. Но мои родители погибли, - молодая женщина прервалась на несколько секунд, достала из шкафчика тонкий батистовый платок и нервно скомкала его пальцами. - На этом беды не закончились. На похороны приехал Горт. Все это время он провел вдали от столицы и, как оказалось, не знал, что я прима театра.

Здесь надо кое-что объяснить... По нашим законам замужняя женщина практически является собственностью своего мужа. И не имеет почти никаких прав. Думаю, даже если мужчина убьет свою жену, то сможет оправдаться перед судом - мол, та чем-то не угодила. В общем, когда Горт узнал, что я стала зажиточной дамой, он забрал все мое имущество. Нам с ребенком пришлось переехать в театр, поскольку дом мой муж продал, и жить стало негде. Но этого ему оказалось мало. Он явился к директору театра и потребовал, чтобы весь мой заработок пересылали ему. Господин Форстан вначале отказался, Горт передал дело в суд и выиграл. Перед отъездом муж зашел "попрощаться". Попросту он меня изнасиловал. Вскоре после того, как он уехал, я поняла, что снова жду ребенка.

Я не знала, на что жить. К счастью, директор вошел в мое положение и предложил вести двойную бухгалтерию. Часть моего заработка списывалась на какие-то расходные нужды театра. На эти деньги я и жила. Это позволяло сводить концы с концами. Позже у меня появился еще один заработок. Смерть родителей и очередное предательство Горта сильно подкосили меня. И... не берусь утверждать точно, но думаю, от потрясения у меня инициировался еще один Дар. В какой-то момент мне безумно захотелось рисовать. Это как наваждение - я рисовала, и рисовала, и рисовала... Каждую свободную минуту. Кроме того, я поняла, что могу видеть истинную сущность человека... и показывать ее на бумаге. Не знаю, как вам объяснить. Однажды мистер Форстан случайно увидел мои картины - он и дал мне идею, что их можно продать. Вначале я скептически отнеслась к этой мысли, но затем она меня захватила. Мне приходилось заботиться о сыновьях, а картины сулили выгоду, о которой не знал бы Горт. Мне не хотелось рассказывать окружающим о еще одном Даре. Мной и так уже интересовалась церковь... Тогда я нашла человека, разбирающегося в искусстве. Вы представить себе не сможете мое удивление, когда он купил абсолютно все нарисованные мной картины! Я подписала их псевдонимом - Мариам Лисс.

- Мариам Лисс?! - от неожиданности я выронила из рук пустой стакан. К счастью, тот всего лишь мягко прокатился по ковру. Я подобрала его и недоверчиво уставилась на актрису. - Вы Мариам Лисс?

Моя реакция была вполне оправданной. Работы этой художницы в самом деле появились на выставках несколько лет назад и неизменно пользовались спросом. Картины поражали своей гениальностью. Теперь я поняла, что она имела в виду, говоря, что может видеть истинную сущность человека. Каким-то образом автору и на картинах удавалось передать больше, чем мог увидеть человеческий глаз. Последний раз, около полугода тому, две ее работы появились на закрытом аукционе, куда я ходила вместе с Бертой. Одна называлась "Обманчивая невинность": милый белокурый юноша полулежал на цветочной поляне, вертя в руках ромашку, и мечтательно улыбаясь. Это было только первое впечатление. Через какое-то время начинало казаться, что его глаза смотрят зло и ненавидяще, улыбка искажена в оскал, а руки по локоть обагрены кровью... Но стоило на секунду отвернуться или проморгаться... и снова перед тобой идиллическая картинка юношеской безмятежности...